Впервые ученые всерьез взялись за проблему озоновых дыр в мае 1985 года, когда группа британских метеорологов. Благодаря метеорологическим зондам с измерительной аппаратурой было выявлено, что весной концентрация озона стремительно падает, а летом воздушные массы направляются на север, понижая уровень газа и там. Это явление и стали называть озоновыми дырами.

После того как люди осознали глобальную проблему и чем она грозит, в 1987 году был принят Монреальский протокол о защите озонового слоя Земли. Его ратифицировали 196 стран и Европейский союз. Суть документа заключалась в поэтапном отказе от озоноразрушающих химических веществ.

Приоритетной целью Монреальского протокола было прекращение выбросов веществ, наиболее сильно разрушающих озоновый слой. Однако при запрете веществ найти технологичную замену было не так просто, поэтому документ разрешал использовать родственные. 

"Поскольку вещества эти применялись очень широко и найти им дешевую и технологичную замену было трудно, протокол разрешал временно заменять родственными веществами — гидрохлорфторуглеродами (ГХФУ) и гидрофторуглеродами (ГФУ)", — отметил сопредседатель — статс-секретарь Экологической палаты России, председатель общественного совета при Федеральной службе по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды Вадим Петров.

 По мнению Петрова, в организациях сейчас нет единого подхода к измерениям, поэтому конечные данные отличаются, и становится совершенно очевидной научная несостоятельность теорий о разрушении озонового слоя, механизмов и в конечном итоге самого Монреальского протокола.

Поэтому динамика озоноразрушающих веществ в атмосфере довольна противоречива. Эксперт подчеркнул, что содержание обычных фреонов в ней уменьшается примерно на 3% в год, зато содержание ГХФУ ежегодно растет также на 3%, а ГФУ — на 13–17%.

Подробнее в материале ТАСС: https://tass.ru/obschestvo/16874701/amp